Любовь КРАСАВИНА
Москва
* * *
О прежних временах, о прежней боли снова
Легко поют о нас всё те же соловьи;
Когда уйду совсем под сень иного крова,
Мне будет не хватать – только твоей любви.
Падучая слеза прожгла до сердцевины!
Нам искренни везло: себя уберегли!
Случайно родились, мы не случайно живы
В судьбе, настоянной на голосе земли.
Легко поют о нас всё те же соловьи;
Когда уйду совсем под сень иного крова,
Мне будет не хватать – только твоей любви.
Падучая слеза прожгла до сердцевины!
Нам искренни везло: себя уберегли!
Случайно родились, мы не случайно живы
В судьбе, настоянной на голосе земли.
* * *
Во широком поле
ветром сыт да пьян;
косит нас раздолье,
вяжет нас бурьян.
Обод правил строгих
давит, так устал…
по пустой дороге
чистого листа…
ветром сыт да пьян;
косит нас раздолье,
вяжет нас бурьян.
Обод правил строгих
давит, так устал…
по пустой дороге
чистого листа…
ПОСТУПОК
Выстужается сердце: глуше
Станет голос и резче тон,
И – предательски великодушен
Преднамеренно развращён
Тот поступок, – а Вы хотели,
Чтобы было иначе всё:
Чтобы счастие – с колыбели
И до гроба – оплаченный счёт,
Чтобы солнце и парус белый,
Чередуя наш взгляд ловил…
Провидение, паузу сделай –
Умирать – так уж там – от любви…
Станет голос и резче тон,
И – предательски великодушен
Преднамеренно развращён
Тот поступок, – а Вы хотели,
Чтобы было иначе всё:
Чтобы счастие – с колыбели
И до гроба – оплаченный счёт,
Чтобы солнце и парус белый,
Чередуя наш взгляд ловил…
Провидение, паузу сделай –
Умирать – так уж там – от любви…
* * *
Лунно-талые дали любви
всё до всех поражений мечтались...
Раскрывая объятья свои
не жила эта жизнь – изживалась!
Ива, горе качая, сломилась
ветер стонет: где паруса?
Где же страсть, скажите на милость?
Золотых лохмотьев краса!
Что же с сердцем седеющим? Жалость
все горчайшие беды сломив;
мне от всех поражений – досталось:
лунно-талые дали любви...
всё до всех поражений мечтались...
Раскрывая объятья свои
не жила эта жизнь – изживалась!
Ива, горе качая, сломилась
ветер стонет: где паруса?
Где же страсть, скажите на милость?
Золотых лохмотьев краса!
Что же с сердцем седеющим? Жалость
все горчайшие беды сломив;
мне от всех поражений – досталось:
лунно-талые дали любви...
СНЕГ
На снег ложится ясный свет луны;
За рамки многое и многих;
Боль-утоляюще освещены
осколки прошлого, и строгих
стандартов мраморная гладь
монументальней станет лгать.
На нас еще рассчитаны тома
философов, поэтов, – впрочем
ум не спасает от любви, сама
победа страсти в доме отчем
сиротствует, как страх стара,
обламываясь на "ура".
На ностальгию от священных ран
налюбовавшись, отрекаюсь!
Влюблённый варвар в зазеркалье зван
своей души, скользя по краю
великодушия, родня
личину ночи с маской дня.
На луч слепящего безумия
насквозь наколоты сердцами,
Всё вьёт веретено – и в сумме я
живу, дышу Тобой; пред Вами
воздушных замков череду
мир вздёрнув, по судьбе веду.
За рамки многое и многих;
Боль-утоляюще освещены
осколки прошлого, и строгих
стандартов мраморная гладь
монументальней станет лгать.
На нас еще рассчитаны тома
философов, поэтов, – впрочем
ум не спасает от любви, сама
победа страсти в доме отчем
сиротствует, как страх стара,
обламываясь на "ура".
На ностальгию от священных ран
налюбовавшись, отрекаюсь!
Влюблённый варвар в зазеркалье зван
своей души, скользя по краю
великодушия, родня
личину ночи с маской дня.
На луч слепящего безумия
насквозь наколоты сердцами,
Всё вьёт веретено – и в сумме я
живу, дышу Тобой; пред Вами
воздушных замков череду
мир вздёрнув, по судьбе веду.