Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Антон ШУМИЛИН



СПИРАЛИ РОСТА
Стихи
 
 
* * *

Под корою времён и за пазухой ваз
Сетью трещин на мраморной статуе
На тебя и меня наползает Этвас —
Почерневшее и полосатое.

Складки моря разглажены ветром из глаз,
И никто, кроме моря, не смотрит на нас.

Беспокойно дыша, вне кормы и бортов
Прорастая, подобно бамбуку,
Бледно-жёлтая плоть итальянских портов,
Трепеща, умещается в руку.

И зеркальные стебли железных цветов
Облака обнимают усами китов.



* * *

Бесконечное всесъедание
И разбросанные уроборосы
Тянут тёплую душу в рай,
Как утопленника за волосы.

Всё, что можешь, себе не дай,
И другим оставь ещё менее.
Сам себе и грех, и еда,
Сам себе «Бытие» и «Имение».

Ослепителен этот круг,
Как клыки сомнительной истины.
Враг — не враг, да и друг — не друг?
Только руки падают листьями.

Подо льдом безразличных звёзд,
Нависая горбами шаткими,
Набухают россыпи гнёзд,
Огрызаются чёрными шапками.

Не отвертишься. Без огня ж
Не бывает продуктов горения.
Быть невидимым — это блажь,
А не быть — совсем преступление.



* * *

К северу свисло солнце зимы,
Влажно стемнели поля.
Вечер плечистый даёт взаймы
Столбики выше ноля.

Бьётся вороньей тушью о лес
Сумрачное полотно,
Плотью наполненных форм в обрез,
Только пустого полно.

Грохает радио узким челом
Ржавый и радостный ритм.
Всё ничего, да и мы ничего,
И ни о чём говорим.



* * *

Мы играем в кубики Рубика,
Постигая ключ от пространства.
А могли бы дыркой от бублика
По старинке чтить постоянство.

Гнать за красноглазыми мухами
Внутрь по закоулкам арбуза
Начинали, в ужасы бухая,
Продолжали кровными узами,

Широтою нежного полюса,
Долготой пролива горений.
А могли бы в грудь мегаполиса
Лечь крестом любых изменений,

Пообтачиваться мрачными браками,
Не артачиться и в ад топать гномами.
Вы играйте со знакомыми знаками,
Поиграем мы с незнакомыми.



* * *

Грачи отводят взгляд
Смущённо и неспело,
Как брошенный отряд
В тылу больного тела

Пытается зажечь
Последнюю из спичек,
Но всё уходит в желчь
Повадок и привычек.

Мы не отводим взор,
Клюёт отряд грачиный
Какой-то тухлый сор
Последствий и причины.

Мы не отводим зло,
Но верим, будто снова
Блестит огнём излом
Коры большого Слова.

Что жмётся Иегова,
И тает Заратустра,
И жизнь звенит, как люстра,
В преддверии такого,

Что глубоко, наго
Лежит в души пенатах
Прообразом богов
Для семечек пернатых.



ШЕСТОК

Живите и здорово и богато,
Пусть кто-то, над собою разомлев,
Кусает ногти мёртвого Бахатова,
И горб таланта тянется к земле.
Всезнание шестка подкралось. Поздно
Срывать покровы с побелевших глаз,
Уже отпел и вас последний Познер,
И за щеками — счастье про запас.
Когда вы прожуёте этот гравий,
Побагровеет утренний восток
И щелбаном по-дружески направит
Всех по местам и всех на свой шесток.



* * *

Сыграй невесомую роль свою,
Не в ящик лишь — это очень грубо.
Ты слышишь, как я над тобой стою —
Рассыпавший жёлуди старый дуб.
Курю по привычке, легко крещусь
И делаю вид, что под ноль аскет.
А в сонных пальцах играет Щусь,
Царапая формулы на доске.

Прекрасно, вдыхая сосновый пар,
С бродячим псом говорить о Трое.
Пусть я беззубо, бездонно стар,
По Фрейду меня не один, а трое.
Сыграй в переходе, вернись домой,
Гитару вытри, глаза протри,
Разденься и душу мою омой,
Ложась с головою в бездонный трип.

Веданта — выписанный рецепт —
Так дорогого приветствуй гостя,
На кости, голые, как концепт,
Накинь ухода пурпурный стяг.
Сентябрьский ветер берёзу гнёт,
На кухне стол и в кружке вода.
Дождись, пока зеркало подмигнёт,
И выйди задумчиво, в никуда.



* * *

Всё движется тонко и точно
На кромке, внутри и вовне —
Сияют спирали роста.

В твой внутренний мир вникаю,
Что горный хребет в облака:
Взаимностью бродит гроза.

Ты реешь со мной на волне
Под свист ледяного оста —
Отточено непорочно.

Любая свинцовость легка,
И вечность роится в глазах,
Когда ты со мной — такая.



* * *

Затыкая щели собственного лебяжьего духа
зыбкими вещами, жалким жалованьем, желаниями жёваными,
Надо помнить, что путь острых предметов от уха до уха
Недолог, а кирпич на крыше сидит напряжённым.

Поэтому строить будку и сажаться на цепь
Не более осмысленно, чем ковырять топором книгу.
Всё, в чем расцветает жизнь, — цель.
Всё, что лишено жизни, — иго.



* * *

Коней безрассудства седлая
И мчась в кукурузных космах
По пенным полям бедлама
В закрученный микрокосмос,

Следишь, как стрела седая
Поёт луговым стрекозам
И платье Земли, спадая,
Снимает следы наркоза.

Зарницей просвечены крыши,
И жилится хвойная чаща,
И совесть становится чище,
И мир понимается чаще.



* * *

Не выжать соки океанов
Из тела сплюснутой планеты
И скрипом жёлтых пароходов
Не выбить дрожи у Земли.
Жонглируй всем — огрызки планов,
Окостенелые куплеты
Дешёвых умственных отходов
Не для того ли здесь росли?
Не для того ли, чтобы зубы
На полке толстым слоем пыли
Накрылись, как Помпеи пеплом,
От вулканической тоски?
Отдать себя какому псу бы,
Пока останки не остыли,
Гримаса счастья не окрепла
И черви ада не близки?



* * *

Здесь луком полны колготки, как судно полно экипажем,
Как жиром полна верёвка и грустью луна полна.
Сопит на густой соломе суровый Сократ со стажем,
А рядом скелеты кошек, а рядом вино и война.

Как пахнет альков чердачный корзиной сушёных яблок,
Фильтруя раскаты грома по тону и глубине,
Так всё мировое горе завяло бы и озябло,
Но отзвень матовых стёкол разбужена о войне.

Под маленькой белой крышей, на гребень горы похожей,
Натянута паутина секунд, миллиметров, грамм
От града, огня зажигалки и дыма собственной кожи
До самого дорогого, что и называть не нам.



* * *

На стебле майского утра качается солнце ли
Пчелиного цвета раскрытым бутоном?

Или мир сегодня до самого края полон цели,
Катарсиса ясных смыслов бездонным стоном,
И светится сам этими пчелиными красками,
Расправляя твои волосы в рыжий цвет?

Не так уж и важно. Ты смотришь ласково,
И этим утром больше вопросов нет.



* * *

Люди лепят снеговиков,
Совпадая резьбою рук
С белоснежной плеядой искр
Жизни, вышедшей из воды.
Но оттоптаны сто шагов —
Неизменно выходит круг.
Где-то в сердце маячит шторм,
Значит, нужно идти на риск,
Чтобы вырвать себя из форм
Территории и еды.



* * *

Багровый эллипс истошно тонет в молочной пене
Над коркой леса и волосами сухой травы.
Росток распада увековечен и постепенен,
Сантиметровой дорожной пылью сияют рвы.
Где меж клыками гнилой и ржавой железной клетки
Деревья вшиты в дорожный сумрак конца времён,
Безумно-белый лохматый ангел ломает ветки
И, захлебнувшись дремучим страхом, несётся вон…