В горных пастбищах прошлую жизнь
я протопала — в каменных кладках,
за распитием ракии сладкой,
за служением культам чужим.

Медь треножника сжала бока
и хрустальные буски ритона.
Там балконы-мои-бастионы,
там рельефная фреска Быка.

То ли светлые камни тесал?
В виноградных ли робил давильнях?
На дрова порубив светоч-пиньи,
свет-огонь добывал из кресал? —

Твои были и море, и лес,
дальный пращур души моей беглой,
что огня и потопа избегла,
где лиман сторожит Херсонеc.