Столица севера, холодная, сырая,
С густою дымкой на промерзлых островах, —
Здесь гордый всадник, из тумана выступая,
Давно сразил змею, повергнутую в прах.

Дар императора своей императрице —
Бессмертный Летний сад: когда придет зима,
Здесь боги мраморные поспешат укрыться
От снежной стужи в деревянные дома.

А там еще чуть-чуть — и выйдешь на Фонтанку,
Здесь взгляды девушки чаруют спозаранку,
Вода колеблет отражения дворцов.

Теперь — на Мойку и в «Бродячую собаку»:
Здесь хмель течет рекой, как прежде, и, однако,
Уже мы знаем — арестован Гумилёв.

Вот Углич, городок на волжском берегу, —
Ивана Грозного укрытье и опора.
Народу выпали при нем года террора,
Отнесся к сыну царь, как к смертному врагу.

И глядя нá реку, пытаюсь распознать я
То парусник вдали, мелькнувший сквозь туман,
То гавань с яхтами богатых поселян —
Как будто вопреки забытому заклятью.

Вот церковь — там, где кровь когда-то пролилась:
Здесь Дмитрия нашли, кругом краснела грязь,
Царевич умирал, плыл колокольный звон.

Несчастный случай — иль убийцей он сражен?
Трагическая смерть, начало долгой смуты.
И Годунов уже свои готовит путы.

Вот Патриарший пруд — один из тех прудов,
Любимых всей Москвой, украсивших столицу,
Где к непредвиденным свиданьям я готов:
Свидетель времени — здесь прошлое таится.

Фантомы бледные плывут по вечерам,
Пар от дыхания, и взгляды, и улыбки —
Смешалось все: и тени трепетные дам,
И этот царский лед, обманчивый и зыбкий.

То шляпка, то манто — танцовщицы, актрисы
Прокладывают путь в толпе, как за кулисы
Ночного города, на звук далеких гамм.

И словно на холстах причудливых Шагала,
Внезапно снег в саду обступит, как бывало
В те дни, которые так сладко вспомнить нам.

Рязанская земля, приют монастырей,
И жатвы тучные, и сумрачные битвы,
И колокольный звон, и маковки церквей,
И тьма паломников, читающих молитвы.

Дом губернатора — здесь Салтыков-Щедрин
Старался вслушаться в народные страданья,
Уж навидался он за жизнь таких картин,
В которых власти не отыщешь оправданья!

А в Константиново опять покой и тишь,
И прямо райский сад, куда ни поглядишь,
Вот скромный домик, где когда-то жил Есенин;

Вид, что давно знаком, а все же современен:
Шоссе, гостиница и школа, и притом
Звук пианино за распахнутым окном.

Здесь Красный Яр возник на берегу реки.
Здесь, где течение неистово несется,
Таежный город цвета утреннего солнца
Воздвигли буйные, как волны, казаки.

Здесь красный мергель над пучиной Енисея
Все осветил своим немеркнущим огнем.
Здесь город берега связал стальным мостом,
Здесь мчатся поезда, огонь и грохот сея.

А ветер свищет над окрестными лесами
И разгоняет испарения низин.
В большом порту суда сверкают корпусами,

И женский голос поднимается, один,
Один на всей земле, — из глубины, наружу,
Гекзаметром строки смутив ночную душу.