Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Анатолий Третьяков


Кавычки на снегу
Первый космический турист

 

Он первый! Это незачем оспаривать.
А в космос полететь — немалый риск!
В ночь перед стартом он себя Гагариным
Воображал, космический турист!
Дотошными врачами не отсеянный,
Допущен взять такую высоту!
И вряд ли думал Юрий Алексеевич
О корабле с туристом на борту...
Конечно, братья Райт взлетели первыми
На «этажерке», восхищая мир.
Но где же тот, с его стальными нервами,
С пилотом рядом первый пассажир?
Космический турист — звучит заманчиво!
Но вряд ли каждый к этому готов...
Мужи летают в космос, но не мальчики!
Немножко жаль, что Тито не Титов...


Гусарское

 

Еду к Любушке своей...
Песня

 

Кони мчатся, не устанут,—
Я сдержать их не могу...
Повороты лёгких санок —
Как кавычки на снегу.
Поворот за поворотом:
Путь не близок, не далёк.
Вот знакомые ворота
И приветный огонёк.
Посылал сюда я письма,
Пыл любовный не тая,
Подкачу к крыльцу да свистну!
«Здравствуй, Любушка моя!»


***

 

Здесь когда-то текла река.
И поили коней в ней воины.
Но прошли с той поры века,
И травой заросли промоины.
Весь в ступенях крутой обрыв —
Видно, так река убывала.
Столько здесь племён с той поры
И селилось, и воевало.
Енисей — он невдалеке,—
Хоть его изувечили люди,
Всё же помнит о той реке,
Никогда её не забудет.
Мчат машины во весь опор.
Вспыхнет радуга, как впервые...
Вот и суслики возле нор
Замирают, как часовые.
Отчего же так грустно мне?
Сам не знаю. Но эту речку,
Может быть, увижу во сне —
И от этого станет легче?!


Одуванчики

 

Век одуванчиков печален:
Как по веленью злого духа,
Где на стеблях цветы качались —
Возникнут шарики из пуха.
Порывы ветра унесут их
Через какую-то неделю,
А может, даже через сутки.
Здесь ничего нельзя поделать.
Не изменить закон природы.
Какая в нём сокрыта сила?!
Не одуванчики — народы,
Не ветер — время уносило.
Исчезли царства, грады, веси,
Как будто не было их вовсе.
А летний ветер куролесит,
Пух одуванчиков уносит.


Архивы

 

Как много под грифом «секретно»
Архивов, где истина скрыта.
Был факт! Но ответить конкретно
Нельзя... Всё о нём позабыто.
Свидетелей нет. Документы —
Увы — за седьмою печатью!
Открыть их — и, может, моментом
Кумиров бы мы развенчали.
Историк и впрямь большелобый,
В очках. Но увидит едва ли,
Что скрыто в архиве особом...
(Не многих к нему допускали.)
И страшные тайны спокойно
Хранятся за дверью стальною.
Там кровь, и болезни, и войны,
И подлость, и всё остальное!
Глядит на историка криво
Муза истории Клио.


Бабье лето

 

Солнце ломится в окно,
А за ним снуют синицы.
Снова осени дано
В лето красное рядиться.
Пусть на несколько деньков
Разгорится этот праздник.
С лёгкой стаей облаков
Синевою небо дразнит.
И, поверивши в обман,
Зацветёт калина сдуру...
Так порою трудно нам
Удержать свою натуру:
Прикоснуться вдруг к мечте,
Стать на пять минут счастливым,
Ну а после в темноте,
Ждать рассвета терпеливо.
И зачем жалеть потом —
Раз уже случилось это?
Ведь природою на то
И даётся бабье лето!


Жалобы

 

(шуточное)

 

Словно в шапке-невидимке,
По квартире я хожу:
То разглядываю снимки,
То на кухне посижу...
Никому-то дела нету
До «прозрачного» меня!
Я спрошу — потом ответа
Можно ждать почти полдня.
Приглашенья к разговору
В этом доме я не жду.
Но назло им всем не скоро
В мир загробный перейду!
И курить, и пить я бросил,
Да и сплю давно один.
Под хозяина здесь «косит»
Кот — законный господин!
Ну, не видят, ну, не нужен...
Что мне, старому, ворчать?
Может, станет даже хуже,
Если будут замечать?